Каникулы строгого режима
18 ноября, 2015 Разное
Мы проводили лето, а лето провело всех нас. Негодными погодными условиями. Мой рассказ о том, как п(р)овела себя этим летом….
От мамы – про пионерские, от папы – про туристические, от бабушки — про концентрационные, от дедушки – про капиталистические, из окон проезжавших машин – про тюремные лагеря слышала я. Слышала и только. Мих.Мих.Жванецкий заметил: «Человек не знает о чём мечтать, пока не увидит ЭТО в чужих руках». Посмотрев «Первоклассницу» и «Чудака из пятого «Б»», помню, жутко захотела в школу и, надоев родителям, была отправлена туда на год раньше положенного; посмотрев «Добро пожаловать, или посторонним вход воспрещен», возмечтала о галстуке и пилотке, но пионеров к тому времени уже отменили. В моих безлагерных воспоминаниях о детстве нет вожатых, отрядов и смен. В ежегодном школьном «Как я провела…» писала о трелях дачных соловьев и заморских путешествиях. Родители и их родители, жившие в эпоху, когда свобода была более словом, чем ощущением, старались воспитать во мне человека свободного, без ободов идеологии и «приведения к единому знаменателю». Ни детского сада, ни летних лагерей – трудное, в общем, детство.
«Шли годы. Бурь порыв мятежный рассеял прежние мечты» о лагерях и хождении строем. Переросла, да и, как говорила, героиня Ренаты Литвиновой в фильме «Небо. Самолет. Девушка», — «пропустился момент». Смеялась «Каникулам строгого режима», сопереживала «Пионерам-героям», но к тому времени слово лагерь в моем сознании успело обрасти совсем иными коннотациями. Один мудрый собеседник как-то заметил, что лагерное бытование в нашей стране стало категорией эстетики, а лагерная культура — частью культуры массовой. Полстраны сидело, полстраны готовится к посадкам, и все ругают «режим»… И вот судьба представила шанс «отмотать срок» в летнем молодежном крымском…
Реальность началась с виртуальности: информация о Всероссийском образовательном форуме «Таврида», раз попавшись мне на глаза, засела в сознании. Привлек сайт, идея проекта, перечень потенциальных гостей («лучшие люди города») и тот самый формат оздоровительного лагеря, которого мне так не хватало. Заполнила подробную анкету и, как это часто бывает, забыла, погрузившись в ежедневную суету. Припомнила о содеянном лишь получив письмо о том, что прошла отбор на смену «Писатели, поэты, критики, сценаристы, драматурги, журналисты, пишущие о культуре». «Таврида», как оказалось, делилась на семь творческих смен – (1) поисковые отряды и военно-патриотические клубы, (2) архитекторы и урбанисты, (3) люди слова, (4) историки, (5) художники и скульпторы, (6) служители Мельпомены и (7) композиторы и музыканты. Когда абстракция стала реальностью, растерялась, засомневалась, да и знакомые стали отговаривать. Дескать, сайт нужно было пролистать до конца, там внизу перечислены зачинатели сего проекта: Росмолодежь, Роспатриотцентр и Общественная палата РФ. «Это второй «Селигер», это дурно пахнет!», — писали и говорили мне люди, полные благих намерений. Отсылка к «Селигеру» и впрямь смутила, патриотическая промывка мозгов не входила в мои планы, но авантюрный склад характера перевесил. Великие ученые прививали себе опасные болезни, чтобы найти лекарство от них, так неужели же я боюсь прививки «ура-патриотизма» и государственной идеологии, не уж-то не выдюжу?! К азарту подключилось бурное воображение (возможность почувствовать себя «засланным казачком» в тылу если не идеологических противников, то людей из другого лагеря (вот именно — лагеря!), любопытство (возможность пообщаться с ровесниками со всей России: «Иль мало нас? Или от Перми до Тавриды…» — из 500 участников смены можно было сложить карту Родины, ни один регион не был упущен, но припомнилось почему-то — «у власти орлиной орлят миллионы»). И еще профессиональный интерес (поиск новых авторов и сценаристов для нужд кинокомпании, в которой тружусь), и просто интерес (лекции, семинары, мастер-классы). Новые предлагаемые обстоятельства и возможность провести эксперимент над собой перевесили все отговорки, вдохновили и отправили в Шереметьево в назначенные день и время. Ну, и фактор беспартийного, внеидеологического, вечного, наперекор всему бренному, моря нахлынул и смыл последние сомнения.
Не с чистого листа начала я свое путешествие на «Тавриду». Обросла ассоциациями от «Обыкновенного фашизма» до «Я четко – патриотка» группы «Ленинград». Ручка, блокнот и фотоаппарат зареклась не выпускать из рук, чтобы подмечать, фиксировать, и, в конечном итоге, рассказать всю правду о патриотическом воспитании молодежи
Началась «Таврида» с взятия образцов подписи (так я определила это для себя). Каждому участнику раздали правила безопасности, которые нужно было изучить и подписать. Трижды. Правила пожарной безопасности, безопасности на воде и общие правила житья-бытья на форуме. Вменялось быть вежливым и дисциплинированным, запрещалось все то, что и должно быть запрещено, а разрешалось «все, что не запрещено и не ограничено Правилами и действующим законодательством». Ну-ну…
Аэропорт. Самолет, в котором, по словам волонтеров, будет очень мало «левых» (речь шла не о политических взглядах, а о том, что почти весь борт был «оккупирован» участниками форума). В самолете обнаружилось, что большинство участников знакомо друг с другом по прошлым форумам и всяческим слетам, но они охотно расширяли круг общения. Моей соседкой оказалась девушка из Волгограда. Это был ее первый полет на самолете, и она заметно нервничала. Разговор, который я затеяла, чтобы отвлечь ее от взлетно-посадочных мыслей заставил понервничать и меня. В диапазоне тем от хренов до пряников, мы, как герои стихотворения Давида Самойлова, — «заговорили о любви…». Вот только о любви однополой. Девушка, в планах которой значился переезд в Москву и карьера журналистки, сетовала, что в Москве, как ей сказали, очень много «таких» пар и ее это искренне пугает. «Стеб? Эффект «на голубом глазу» (цвет идиомы вписался в палитру разговора)?», — понадеялась я, но лишенный притворства взгляд напротив, выражал боязливый интерес «дескать, как выживать среди подобных «неподобных»…». На мой интенсивный культпросвет девушка отреагировала недоверчиво, подытожив свое незнание знанием законодательства и похвалив известный закон о запрете гей-пропаганды. Подкрепленное державной силой невежество встало передо мной серой стеной старинной кладки ложных стереотипов и предрассудков. Мои доводы отскакивали об эту стену, пока я не обронила, что у меня много друзей-геев, и их ориентация меня мало волнует. Тут девушка встрепенулась и переспросила меня, правду ли я говорю и как и о чем могу с ними говорить, взглянув на меня как на носителя вируса, передающегося воздушно-капельным путем. Я поняла, что пугаю ее больше, чем неопределенность за шторкой иллюминатора… Хотелось прервать из глупого, перешедший в омерзительный разговор, и отделаться фразой, по-Жванецкому: «Извините, я в самолете. Я должен лететь дальше», но ситуацию спасла стюардесса и комплект самолетного питания. Улыбчивая девушка наслаждалась бутербродом и жизнью. Ее пленила Москва и пугали геи. Ей 22. Она хочет писать о политике и социальной сфере. И уже пишет.
Симферополь. Напольный туалет в переполненном аэропорту. С крыльев на колеса автобуса. 2,5 часа до базы (Бакальская коса) сопровождались рассказами волонтера об особенностях проживания на «Тавриде» двух предыдущих смен (так, компания мучимых жаждой тавридианцев позаимствовала на время кулер с водой. Нарушители общественного спокойствия были найдены по мокрым следам, ведущим в их номер). Особое внимание уделили местным коренным жителям: чайкам, комарам, медузам (из-за их присутствия море прозвали мармеладным), лягушкам, ежикам (один архитектор близко познакомился с колючим, после чего был доставлен в медпункт), галчонку Грише (всю смену он ворчал на поэтов и писателей, но, подкупленный хлебным мякишем, стал охотно позировать перед объективами) и, конечно, двум почетным обитателям Тавриды – Аккумулятору и Удлинителю – собакам, ставшим любимцами всех и каждого. Кстати, собаки эти жили и трудились на форуме (развлекали и обходили владения) официально – их снабдили именными бейджами с фото. Впоследствии на территории был также замечен безымянный кот, а в последний день смены мои приятели видели дельфинов. Если местная фауна отличалась разнообразием, то потенциальные «солагерники», напротив, мыслились монохромными, все как один патриотически окрашенными.
После рассказов о красотах природы места, куда мы держали путь по бескрайним степям, мимо полей с коровами и полей с подсолнухами, началась мини-лекция о Крыме с присказкой «Гордимся». «Азовское море – самое мелкое» Гордимся (далее «Г.»). «В Крыму – самый высокий маяк в СНГ». Г. «Самая короткая трамвайная линия». Г. «Самая крупная европейская бабочка – грушевая павлиноглазка обитает в Крыму». Г.Г. Осведомился сопровождающий все ли из нас знают текст государственного гимна: «Будем петь, флагами махать, радоваться жизни». «Ты сам этого хотел, Жорж Данден!», — промелькнуло в памяти, и надпись на лобовом стекле автобуса «заказной» как-то недобро сверкнула на солнце.
В автобусе раздали бейджы с вделанной в них картой местности. На ней были обозначены названия улиц, переулков и объектов: образовательных шатров, столовой, бассейна, медпункта, костровой, спортивной площадки, тира, кинотеатра, обсерватории, фудкорта, инфостоек, зон отдыха и, конечно же, штаба. «Пройду по Симферопольской, сверну на Евпаторскую и на бульваре Ялтинском я постою в тени», — подумала я, глядя на карту. Перевернула и уткнулась в набранный крупным шрифтом вопрос: «С чего начинается…, — нет-нет, не то, что вы подумали, — форум?». На этой страничке были изложены неофициальные правила поведения: приветствовать друг друга, использовать особое рукопожатие (как символ миролюбивости и доброжелательности). Правила напоминали о простом, но никогда не бывающем лишним: «Спасибо!» и о том, что «от улыбки хмурый день светлей…».
У надписи «Береги хлеб от пожара» наш автобус неожиданно тормознули инспекторы автодорожного надзора. Водители (а у нас была колонна из нескольких автобусов) долго что-то объясняли, показывали документы. Волонтер, которому не впервой было колесить по здешним дорогам, пояснил, глядя на сотрудников при исполнении: «Они от украинских законов отвыкли, а к российским не привыкли». «А почему у них такие тяжелые золотые цепи, как в фильмах про 90-е?», — спросил высокий голос слева. «Рудник у них тут», — крикнули с галерки. Но вот водители и инспекторы пожали друг другу руки и мы двинулись, а волонтер продолжил о насущном: «Полный ЗОЖ. Одна курилка, на территории никто не курит, не пьет, все бегают, оздоровляются. Утром зарядка, днем фитнес — все, что за день съедите, все растрясете». Ненасытная (после скромного аэрофлотовского завтрака) публика метала вопросы. Волонтер отвечал и, как потом подтвердилось, честно. Нас ждало разделение на «пятнашки» (читай – отряды), делегаты от разных регионов должны были перемешаться и сдружиться. Образовательная программа подразумевала общие лекции, занятия по группам и мероприятия по интересам (для поэтов, прозаиков и журналистов). «Не огорчайте волонтерский корпус и дирекцию – ходите на лекции», — вкрадчиво попросил сопровождающий, — «Тут до вас патриоты из поисковых отрядов были, так сильно прогуливали, а у архитекторов наоборот была отличная посещаемость». Забегая вперед, скажу, что наша смена прогулами не отличилась, но в этом заслуга лекторов.
«- Дети, помните: вы – хозяева лагеря. Вы! От вас что требуется, друзья мои? — ДИС-ЦИ-ПЛИ-НА!», — собственно за прогулы и нарушение распорядка (например, купание в бассейне в лекционные часы) сулили разъяснительные беседы, за три нарушения (прокола) – изгнание с форума и обратный билет за счет нарушителя. Лагерь охранялся сотрудниками спецподразделения «Вымпел», как пошутил (хотя почему собственно пошутил?) на открытии смены начальник службы безопасности, «вежливыми людьми». Им вменялось следить за порядком на территории, устраивать рейды по коттеджам в те часы, когда им следовало пустовать, и не допускать посторонних на территорию. Нам рассказали, что слух о «вечерних построениях» «Тавриды» с непременными танцами и музыкальными номерами обошел округу и две девушки, тщательно экипированные летними платьями, высокими каблуками и косметикой, пытались разделить с участниками лагеря все радости танцплощадки, — перелезть через стену, но охрана не дремала — девушек в темпе вальса попросили оттанцевать обратно. В одну из ночей я заплутала в кромешной послеотбойной тьме. Фонарик охранника быстро развеял мрак и после недолгих и, надо отдать должное моей находчивости, – убедительных объяснений, я была препровождена прямиком к дому. Так что кавычки из определения — вежливые люди — я благодарно снимаю. Кроме первого ознакомительного дня, когда за мной захлопнулись ворота лагеря и путь назад вместе со свободой были как бы отрезаны, лагерная безопасность так ни разу не обернулась ощущением «лагерности», ограниченности, зоны (отдыха). Хотя название села, где проходил форум – Стерегущее – к этому располагало. А тогда, переступив границы «Тавриды» первым пунктом после знакомства с волонтерами стал досмотр багажа и сакраментальный вопрос: «Водка есть?». Волонтер подготовил нас к этому, сообщив, что запрещенные к хранению на территории вещи будут изъяты и возвращены на обратном пути. Все за исключением алкоголя. Видимо, изъятый, он испаряется.
Но вот чемодан, претерпевший унижение, закрылся, а наклейка с голограммой в виде двуглавого орла, означавшая, что проверка пройдена, засверкала радугой на моем именном бейдже. Носить его нужно было на всем протяжении форума, но моя генетическая память сопротивлялась пронумерованности (пусть и не было на нем номера, но ощущение, что «меня посчитали», было, это уже потом выяснилось, что нас не считали, а считались с нами, учитывая особенности каждого). Лишь однажды вежливый человек на улочке форума вежливо попросил меня предъявить пропуск, болтающийся в сумке, и мы вежливо разошлись, отправившись каждый по своим делам. А дел было много. Динамика на «Тавриде», как в лучшем блокбастере, была нарастающей. Лекторы вальяжно прогуливались, студенты все время спешили и суетились: из шатра в шатер, с лекции на пляж, с пляжа, вытряхивая песок из туфель, в столовую и снова на лекцию. Все и везде хотелось успеть, потому день для многих начинался не с гимна РФ в исполнении Ларисы Долиной, а часов в шесть утра, когда можно было в удовольствие плавать и бродить по живописной территории форума. Увитые зеленью домики, каждый из которых носит имя выдающегося деятеля культуры, беседки для чтения, цветущие и благоухающие кустарники, 50 оттенков зеленого, а может и больше, — гуляя по территории, легко было забыться и забыть о распорядке и режиме. Мне и двум моим соседкам довелось жить в домике имени Андрея Тарковского, оборудованном всем необходимым не хуже, чем какая-нибудь турецкая «трешка». Полная меблировка, холодильник, ТВ, душ, туалет, сушилка, ретро тазик для стирки и welcomeпакеты от организаторов с униформой (так тогда я обозвала майку с надписью «Таврида» 50 размера, которую так ни разу и не надела), блокнот и карандаши. Блокнот с белыми листами и карандаши — красный и синий – вместе образовывали флаг – «бесик», который, как мне казалось, будет сопровождать меня на протяжении всей лагерной недели.
Общий сбор и знакомство с администрацией прошло активно, бодро и с юмором. Улыбки были искренние, не в пример «сексапилу номер 4» стюардесс; особо нас приветствовала пресс-служба форума. Приветствовала не только как гостей, но как коллег. Под мой карандаш не легло ни одного слова, ни намека на то, что я ожидала услышать, проходя мимо выставки, посвященной советскому «Артеку» и мысленно, в будущем продолженном времени, подмечая схожие черты. Вечером нас ждала первая дискотека, первый урок фирменного танца «Тавриды», первая «свечка» (вечерняя встреча-знакомство пятнашки»), и первая морская волна, призванная смыть усталость уходящего дня. В соседнем домике, кажется имени Ольги Книппер-Чеховой, послышались звуки гитары. Музыкантам постучали. Не в стенку, в дверь – напросились на огонек.
Утро. Гимн. Па-а-а-дъем под бодрое «Доброе утро, Таврида!». Зарядка, танец, зарядка с элементами йоги. Надо сказать, что ни одна из утренних гимнастик, проводимых профессиональными тренерами и чемпионами по танцам, не была похожа одна на другую. Разные музыкальные треки, типы и стили упражнений. Кстати, тематическая песня Высоцкого не раз предваряла утреннее построение, упомянутые в ней «бег на месте» и «прочь влияние извне» придавали происходящему дополнительный смысл. Завтрак. Сытный, высококалорийный, но бестолковый, как, впрочем, и обед с ужином. По утрам на столах могли возникнуть пельмени или салат с фасолью и луком, в обед на тарелке могли соседствовать курица и рыба, а на десерт каждому вручался огромный рулет с джемом. Крымские фрукты на столах замечены не были (волонтеры сразу же объяснили, что в том нет вины организаторов, а виной тому строгие санитарные правила или что-то подобное), зато молочные продукты с маркировкой «КРЫММОЛОКО» оказались довольно вкусными. Гастрономическая привередливость первого дня быстро сошла на нет, ритм жизни на «Тавриде» и чувство юмора тому способствовали. Впрочем, для особо привередливых на территории работал фудкорт, в котором можно было подкрепиться между лекциями. Байки и шутки о еде, часто в стихах (ведь среди нас были поэты), стали одной из ключевых тем для «Тавриттера» — внутренней почты форума. Самые яркие послания каждый вечер со сцены зачитывал директор форума Сергей Першин. Оголодавших на форуме не было, напротив, если бы проводили взвешивания участников «до и после», общий вес каждой пятнашки за семь дней, уверена, вырос бы: «Что ни день, сто грамм, что ни день, сто грамм, а то и сто пятьдесят»… Рулеты, булочки, шоколадки и йогурты стали чем-то вроде внутренней валюты форума: ими активно обменивались и вознаграждали друг друга. Особенно приятно было, что участникам, пропустившим прием пищи, оставляли именную порцию. «Кто не успел – тот опоздал», — на «Тавриде» не работало.
Мысль, открывшего лекционный цикл форума Игоря Волгина, о непременности опыта страдания для подлинного писателя стала лейтмотивом всей учебной недели. «Братья-писатели! В нашей судьбе что-то лежит роковое», — предостерег он некрасовским будущих прозаиков и поэтов и пожелал им (нам) быть «умными, красивыми, думающими и страдающими». В подтверждение за спиной Волгина вставала вся русская литература в цитатах и портретах, трудные судьбы ее гигантов, их горький хлеб. Ей наперекор трудились организаторы форума, всячески стараясь наполнить каждый его день позитивом – спортивные мероприятия, концерты, конкурсы… Не могла быть не затронута неизбывная тема поэта и власти. Волгин напомнил державинское «истину царям с улыбкой говорить» и раскрыл тему на примере «нашего всего»: «Пушкин – певец империи и свободы», — напомнил профессор слова философа Федотова Г.П.. Словом, не столько о лавировании, сколько о чувстве меры, напомнил Игорь Волгин собравшимся.
Павел Басинский, подхватив рассуждения Волгина о Достоевском, рассказал о незримой связи между автором «Братьев Карамазовых» и Львом Толстым. Второй том этого романа вместе с ножницами для ногтей просил прислать ему граф, покинувший Ясную Поляну. Одна из слушательниц задала Басинскому вопрос, не считает ли он нужным на государственном уровне запретить низкопробную литературу, или хотя бы повысить цены на нее. Ответ относительно потенциальных запретов в искусстве, независимо от благих намерений, был кратким и убедительным: «В концлагере много преимуществ. Там не пьют, не колются. Но люди почему-то не хотят жить за колючей проволокой»… Аплодисменты вызвало «известие» о том, что граф Лев Николаевич – автор первого селфи в истории России. Некоторые участники, впрочем, патриотично именовали селфи «себяшками». Конкурс на лучшую «себяшку» «Тавриды» сулил приз, распечатывать же фотографии на память можно было ежедневно и бесплатно в специально установленном инстапринтере.
От культуры к культурной политике. О ней подробно рассказывал Владимир Ильич Толстой (потомок). Посетовал, что современная российская литература практически не доходит до Запада, поэтому нашу страну плохо знают и боятся. За это «боятся» немедленно зацепились чуткие к слову молодые литераторы, и то ли ернически, то ли прозорливо вопросили: какие темы предпочтительно развивать за письменным столом? Молодые перья уже было готовились взять под карандаш «темы сочинений», но советник Президента России по вопросам культуры назвал лишь одну – свободную: «Нужно создавать образ своей Родины». И никаких тебе оттеночных эпитетов вроде «демократической», «счастливой», «великой». Своей, ведь у каждого она своя… Разговор же с праправнуком Льва Николаевича обрел форму круговой композиции и завершился на сакраментальном: «Нас не надо бояться». Вот и не побоялась аудитория обступить советника. Каждый хотел рассказать о проблемах в своем регионе, просил совета, жаждал внимания не к себе, но к тем или иным проектам «во благо». «Вас вызволять?», — поинтересовался директор «Тавриды» у Владимира Ильича, но тот, надо отдать должное, внимательно выслушивал каждого, отвечал на вопросы и оставил свои личный электронный адрес тем, кто просил рассмотреть их проекты.
Большинство же проектов было рассмотрено в рамках специального «Конвейера проектов», который работал все дни смены. Конвейер включал следующие «станции» — актуальность, креативность, эффективность, вовлеченность, публичность и ресурсное обеспечение, что подразумевало мини-презентации участников в формате нон-стоп. Эксперты задавали вопросы, выставляли оценки и были строги, несмотря на располагавшую к праздности погоду. Пройдя все круги а… аттестации проектов, участники шорт-листа оказывались на главной сцене «Тавриды», где выступали перед всеми участниками форума (после зарядки, либо на вечернем построении) с «последним словом». На него отводилась ровно минута. Таймер оглушающе тикал, задавая ритм выступающему, которому нужно было ярко и емко призвать аудиторию проголосовать за его/ее проект. Порой, выступления напоминали минутные спектакли с музыкой, стихами, танцами… Творческая энергия переливалась через сцену. И конвертировалась: боролись тут не за место под солнцем (его хватало на всех), но за гранты Росмолодежи. Суммы грантов как раз и распределялись в порядке голосования. Урны, жетоны, информационная доска с фото кандидатов и кратким описанием их программы действий (проектов), агитация на пороге избирательного участка пляжа (наблюдательная комиссия, однако, не выявила нарушений избирательного законодательства) – все по-взрослому. Подсчет голосов был открытым и публичным, нареканий и протестов он не вызвал.
К «экватору» форума лекционная программа разделилась на общую и специальную. За каждой образовательной площадкой был закреплен свой куратор. Мне довелось стать слушательницей Владислава Флярковского. Тут бы написать «повезло», но не было на «Тавриде» групп, которым бы не повезло, ибо другими кураторами были Евгений Рейн, Игорь Волгин, Павел Басинский, Андрей Максимов и отсутствие магического «маховика времени» остро ощущалось на форуме. И все-таки, если не «повезло», то уж точно посчастливилось. Пожалуй, мастер-класс Владислава Флярковского стал одним из ярчайших впечатлений форума. Начал Владислав Пьерович с поиска мизансцены – передвинул кресло с подиума ближе к зрителям, отставил в сторону стол, служивший барьером между ним и аудиторией и так, еще не сказав публике ни слова, преподал ей первый урок тележурналистики – уважения и уменьшения дистанции. Не лектор, но собеседник — именно жанр беседы выбрал ее ведущий для разговора с «коллегами». Минимум теории, все примеры из личной практики будь то работа собкором и шефом бюро ВГТРК в Тель-Авиве в 90-е или культурологическая журналистика последних лет. В манере и речи незаученная простота, уважение (а не снисходительность) к собеседнику (какой бы глупый вопрос ни был задан) и поразительный эффект 25 кадра – неравнодушия к будущему профессии. «Культурологическая журналистика предполагает субъективный взгляд. В этом ее уникальность», «Сервильность в интервью недопустима», «Осведомленность, разборчивость, независимость и парадоксальность, — таковы наиважнейшие качества журналиста» (не навыки, а качества, подчеркнул ведущий и в качестве примера прочел несколько фрагментов из текстов художественного критика и журналиста Елены Курляндцевой. «Если нет свободы, есть свобода выбора», — вскользь проговорил он, но мысль эта была неслучайной. Зачарованную аудиторию (особенно женскую ее часть) Флярковский взбодрил практическим заданием – выдумать культурное событие, повод и сочинить текст о нем. За это был обещан приз, который, забегая вперед, был разделен на четверых (это были подарочные издания дисков с джазовыми композициями), и автору этого текста достался свой кусок от «Большого джаза» и большого мастерства того, из чьих рук был получен этот приз.
Если Флярковский, по заветам Карла Маркса, говорил о том, как важно для журналиста все подвергать сомнению, то главный редактор телеканала «Россия-Культура» Сергей Шумаков, напротив, пытался внушить аудитории уверенность в том, что никто не жил в этой стране так хорошо как мы, живущие на ренте, но, благо, кризис, вернул нас на землю. Пожалуй, эта лекция была единственной из всех, что соответствовала моим предположениям о пропитанности форума идеологией и патриотизмом. Пестрый и эмоциональный рассказ Шумакова отдавал легким мистицизмом и включал в себя и откровение о таинстве момента надевания креста, мысль о магическом сознании русского народа и о том, что жертвенность лежит в основании нашей культуры, тезис о том, что культура держится на заклинаниях и важности умения видеть невидимое, т.е. коды, пронизывающие окружающую действительность. Любопытный сравнительный анализ отечественной и американской культур провел лектор на примере фильмов «Большое ограбление поезда» (1903) и «Понизовая вольница» (1908). Выяснилось, что американский фильм повествует, по мнению лектора, о простых разбойниках, в нем каждый сам за себя, тогда как отечественная картина о Стеньке Разине говорит об особом типе характера, разбойнике со своей системой ценностей – в кульминационный момент он топит княжну, и поступок этот являет высокий дух товарищества, не может разбойник предать сообщников, ради женщины, правильно, дескать, он расставляет приоритеты… Говорил Шумаков и о том, что Запад испугался масштаба акции «Бессмертный полк» и, якобы, не передавал в эфир сообщений о нем. От мистицизма к романтизму перешел член Академии Российского телевидения и высказал суждение о том, что революции происходят не тогда, когда плохо, а тогда, когда у людей появляется несбыточная мечта «хочу того, чего нет»… Финальным аккордом лекции стала мысль о том, что Москва – самый красивый город мира. «А как же Петербург?», — крикнул кто-то в обиде за свою малую Родину. «А Петербург еще лучше!», — отозвался лектор, отличающийся чуткостью и острым слухом к музыке времени.
Кстати, о музыке. Повод и возможность отметить что-либо на «Тавриде» возникали ежевечерне. Без алкоголя (пусть и напоминали о нем развевающиеся на ветру флаги движения «Трезвая Россия»), но с живой музыкой — будь то современные ритмы или джазовые импровизации, музыкальное огненное шоу, или песни у костра. Квадрокоптеры снимали происходящее (нет, не затем, чтобы вычислить тех, кто не до конца радуется) и транслировали картинку на экран, в задних рядах кто-то махал флагами, разгоняя комаров, которые вечерами нападали на форумчан стаями. Комарам же разогнать участников форума не удавалось – вечером все собирались на просмотр очередной юмористической зарисовки и видеодневника форума, остроумного, задорного, не кондового. Лишь один из вечеров увенчался просмотром видеокомпозиции «Заповеди патриота», в которой анимационную поддержку находили то банальности, то прописные истины о любви к Родине, семье, ближнему… Рекомендовалось рожать, работать на благо страны, вместо «в этой стране» говорить « в моей стране» и не рекомендовалось ругать Родину за границей. В этот же вечер традиционная «свечка» нашей «пятнашки», обыкновенно душевная, искренняя и приятная во всех отношениях (нам повезло с волонтером) обрела неприятный идеологический душок. На встрече присутствовала куратор волонтера, которая вбрасывала в разговор одну за другой темы из серии «Не спрашивай, что твоя страна может сделать для тебя, — спроси себя, что ты можешь сделать для страны». Куратор напоминала комсомольского секретаря, активно старалась казаться «другом народа» и почему-то стала нарочито поругивать власть, как бы провоцируя других на откровенный разговор. Ребята недоумевали, веселье и кураж после дивного музыкального вечера смыло волной политического мусора, который мы почему-то, на ночь глядя, должны были обсуждать, и народ явно приуныл. Отвечали нехотя, но куратор не унималась и не давала «воздержаться» от ответа. Кто-то говорил что-то заученное или подсмотренное на Первом канале, кто-то мямлил что-то аполитичное, дескать «не в теме», кто-то деликатно отнекивался (заслуживая порицания куратора), а кто-то честно признался, что мечтает уехать за границу на ПМЖ. Подобное признание вызвало бурю эмоций и новую волну вопросов из серии «чем плохо тут и хорошо там», а я старалась прикинуть сектор пляжа, на котором установят позорный столб для необдуманно разоткровенничавшихся. Решив, что средняя температура общественного мнения отряда выявлена, куратор ушла в ночь, а осадочек остался. Пусть и окончилась «свечка» традиционными «обнимашками» и массажем (вставая в круг, мы массировали плечи друг другу), но что-то лживое смешалось с солью и йодом, напитавшими воздух «Тавриды». Но утро, как это бывает, оказалось вечера мудренее.
«- Делай раз. Делай два. Три. Рассыпься. — Ну, как? — Выразительно!», — традиционная зарядка, йога, танец форума, в котором мне поначалу виделось какое-то зашифрованное сектантское послание, — так замысловаты были его па. Но потом все стало вытанцовываться и речь не только о танце. В один из вечеров директор форума объявил со сцены, что отбой продлевается на один час. В радостном «ура» подпрыгнула я вместе с остальными, а потом, приземлившись, поразилась тому, как быстро прониклась «лагерным сознанием»: свободный человек радуется поблажке режима?! Пусть и режима летнего лагеря… «По горну вставать, по свистку купаться, под барабан строем шагать, под баян обедать… И если все это будешь делать хорошо, то в гробу будешь лежать под оркестр…», — вспомнилось мне, и, утомленная солнцем, отправилась я в домик писать письмо на деревню дедушке. Такова была задумка организаторов – всем участникам раздали конверты и предложили написать письма домой, кому-то из старшего поколения, кому письма в конвертах привычнее, чем цифровые послания. Письмо пришло примерно через месяц после того, как его отправитель благополучно добрался до адресата, но получить его было и приятно, и неожиданно, как и письма от других форумчан, с которыми довелось встретиться на «Тавриде».
Подобно Ифигении в Тавриде блуждала я меж стен, увитых зеленью, лучами солнца напоенной… Или как Митрофанова, приговаривая про себя то «ясненько», то «понятненько» под заданную себе же тему для критики. Искала что-то с хештегами крымнаш, кремль, промывка, но вместо этого находила дискуссионные площадки, поэтические слэмы и творческие мастерские. Примечательно, что «Таврида» стала форумом равных возможностей, а не подчеркнуто равных, как это бывает, (т.е. неравных) и люди, ограниченные в передвижении, чувствовали себя комфортно и ни в чем не были ущемлены. Отличилась «Таврида» трогательными ритуалами вроде спуска на воду бумажных корабликов, запуска воздушных шариков, или вечерних поэтических импровизаций. Когда на небосклоне горели звезды, не покидало чувство, что и тут внизу они зажигаются…
Одним из самых резонансных на форуме стало выступление Андрея Максимова с лекцией по «психофилософии». Тезис о том, что человеком по жизни должны двигать его желания (не путать с прихотями), вызвал споры и жаркие дискуссии. «Жить не так легко как кажется», — заметил лектор и добавил, — «а еще проще». Множество советов из теории общения дал ведущий, а конспекты его лекций ходили по рукам. «Если близкому человеку не близки твои желания – он неблизкий»; «если ты не можешь изменить обстоятельства – измени отношения к ним. Пример – Пушкин: в стране эпидемия холеры, а у него болдинская осень»; «страх уничтожается действием, а не размышлениями. Страх обожает мысли», — и еще множество примечательного звучало и разгоралось на «свечках» после этого мастер-класса.
Самым волнительным для администрации форума стал визит архимандрита Тихона Шевкунова. Автор книги «Несвятые святые» был демократичен и прост, предложив аудитории задавать ему любые вопросы. Формальные, пустые, глупые, наивные, к этим вопросам мне захотелось добавить чего-то поактуальнее, а заодно и проверить, насколько свободным был свободный микрофон форума. Проверила. Спросила о том, что волнует меня как театрального критика: об обидчивости верующих, их, якобы, оскорбленных чувствах, свиной голове на пороге МХТ им. А.П. Чехова и о том, можно ли в принципе оскорбить истинно верующего человека. Ответу архимандрита предшествовали аплодисменты. Архимандрит ответил, что оскорбить чувства верующих очень даже можно, их чувства справедливости, правды, чувства благоговения перед авторами произведений, лежащих в основе тех или иных спектаклей. В качестве критерия оценки произведения искусства священник предложил Евангелие; говоря о современных режиссерах, обвинил их в том, что те садистски играют страшными вещами и учиняют холодные провокации; припомнил сюжет с Христом и фарисеями. Выдержал паузу и произнес фразу, от которой мне стало не по себе. Фразу о том, что те, кто готовит провокации, должны готовиться к неадекватным ответам. Это было до разгрома выставки в Манеже. То ли еще будет, не перестаю думать я, обдумывая ответ служителя церкви на свой вопрос. Тут нужно сказать, что вопрос мой спровоцировал череду не менее острых вопросов и реплик из зала на тему «из жизни служителей церкви». На все примеры «недоразумений» Тихон Шевкунов красиво ответил, процитировав Александра Блока: «Сотри случайные черты / И ты увидишь: мир прекрасен».
Выступали перед тавридианцами Юрий Вяземский, заразивший аудиторию своим артистизмом, Захар Прилепин, рассказавший о своем киноопыте и о том, что все, что мешает духовному развитию и есть духовное развитие, Влад Маленко, призвавший «хулигански созидать» и спевший песню о том, что «свобода это синоним моря», Сергей Шаргунов, строго заключивший, что творчество требует постоянного труда и др.. Пусть и звучал ежедневно слоган форума «Таврида. Все будет» (не путать с кока-колой), но пустых или бесполезных встреч на форуме не было. Примечательно, что сами лекторы посещали лекции друг друга, что не мешало им повторять друг за другом один и тот же посыл в «пишущую» аудиторию: «Научить писать нельзя».
Каждая смена «Тавриды» должна была оставить какое-то арт-послание для потомков, или, как минимум, для следующих смен. От словесников, как водится, осталась огромная книга, в которой каждый из нас мог написать что-то, что считал важным передать. «Правда и только правда», — вписала в нее я и поставила подпись. Как делаю это сейчас под этим текстом. Задумывался он как изобличительный, но изобличить мне приходится лишь саму себя. Свою слепую уверенность, заблаговременную убежденность в «идеологической подкладке» сего мероприятия, авансовые сарказм и небрежения. Нет, я не поменяла черные стекла, на розовые. Просто сняла очки. Много скептического и негативного писали (часто загодя и вслепую, т.е. не побывав) про «Территорию смыслов на Клязьме» и про «Тавриду». Я ничего не знаю о первом форуме и не могу возразить, так же как ничего не знаю о предыдущих и последующих сменах «Тавриды», потому не берусь судить. Убедилась на собственном примере в тщетности и мнимости всех «проекций издалека». Может быть идеология все-таки разъела это благое начинание, а может быть ее червоточинки не смогли омрачить пребывания на форуме, как было в моем случае. Отвечаю только за писательско-журналистскую смену, которая стала профессиональной площадкой для творческих людей, никак и ничем не утвердившая, что пишущая братия – это «винтики» и «приводные ремни» партии.
Ежедневно звучащее из репродуктора на пляже «Я тебя не скоро позабуду» навсегда срослось для меня с «Тавридой», где я встретила живых, ищущих, не заточенных на конвейере чьих-то проектов, людей, с которыми до сих пор продолжаю общение. Все это оценочное суждение, но моя оценка высока — пять с минусом, чтобы было куда стремиться.
Кто-то скажет – «отавридили», а я отвечу, посмеиваясь и над собой, как персонаж Готлиба Ронинсона: «А вы не знаете, так молчите!».
http://echo.msk.ru/blog/emiliya_dementsova/1657596-echo/
http://echo.msk.ru/blog/emiliya_dementsova/1658370-echo/
http://echo.msk.ru/blog/emiliya_dementsova/1659580-echo/
http://echo.msk.ru/blog/emiliya_dementsova/1659886-echo/