Театр для кофемана
3 марта, 2018 Театр
Кофейные зерна и зерна образов на театральных подмостках Москвы
«Господа, позволено ль с вином равнять do-re-mi-sol?», — вопрошал автор «Евгения Онегина», блистательно сравнивая музыку Россини и игристое. В наш век «хлебные» эпитеты «припеклись» к «зрелищам»: в текстах о театре то и дело проскакивает «гастро»лексика: «вкусный спектакль» или «постановка оставила послевкусие/привкус». Встречаются премьеры «по рецепту» и «с пылу, с жару», спектакли «полуфабрикаты» и «деликатесы», вызывая лингвистическое несварение у читателей. А все же пища духовная и пища телесная тяготеют друг к другу, как человек к ним. Рестораны становятся площадками для спектаклей, открываются гастрономические театры, «исходящий реквизит» — еда — на сцене, утоляя жажду прекрасного, вызывают аппетит. К театральным буфетам нареканий всегда больше, чем к спектаклям. Цена и качество тут часто расходятся, как и вкусы публики. Ревизия бутербродов и пирожных не дело театрального критика, но уровень буфетов многих театров находится ниже уровня сцены. С горечью приходится констатировать. С кофейной горечью дурного кофе, который часто сопутствует театральным походам. Растворимый или робуста, с запахом самолетного варева или обжарки до состояния черного задника сцены, землистый или «без цвета, вкуса и запаха» — какой только кофе ни приходилось пить театралам. Поневоле позавидуешь персонажам того или иного спектакля, распивающим кофе на сцене, иной раз глядя на засыпающий зрительный зал. А как остро ощущается чеховская реплика Тузенбаха перед дуэлью: «Я не пил сегодня кофе» в адрес Ирины, сокрушавшейся, что «лучше быть простою лошадью, только бы работать, чем молодой женщиной, которая встает в двенадцать часов дня, потом пьет в постели кофе…». Вот когда сердце кофемана бьется быстрее, вот где возникает сопричастность и сопереживание. В Московском Художественном театре когда-то шел самый кофейный спектакль «Призраки» по пьесе Эдуардо де Филиппо. В нее вписан целый монолог, полный любви и знания дела, о том, как правильно готовить кофе в итальянской моке. То была одна из самых страстных сцен неаполитанского спектакля. В антракте публика устремлялась в буфет, в котором – Mamma Mia! – кофе не было.
Сейчас в Москве есть как минимум пять спектаклей, способных растревожить страстных любителей кофе. Да и близок этот напиток сцене: недаром существует сочетание «coffee stage» ,объединяющее кофе и сцену в место встречи. Сердце бьется чаще, чувства обостряются, энергия бьет ключом, а ясность мысли озаряет светом мрак зрительного зала. Так действует хороший спектакль. И/или чашечка эспрессо.
5 кофейных спектаклей Москвы
«Кофейная кантата», Геликон — опера
Это первое произведение искусства, прославившее кофе. Иоганн Себастьян Бах написал его по заказу кофейного дома Циммермана в Лейпциге, куда горожане по зимним пятницам и летним средам приходили послушать музыку. «Ах! Как сладок вкус кофе! Нежнее, чем тысяча поцелуев, слаще, чем мускатное вино!», — поют со сцены, одаряя зал не только прекрасными голосами, но ароматным напитком.
«Вишневый сад», МХТ им. А. П. Чехова.
«Я привыкла к кофе. Пью его и днем и ночью», — говорит Раневская в исполнении Ренаты Литвиновой, словно рожденной для этой роли. К кофе по пьесе предусмотрены сливки, за чем чутко следит преданный (как окажется во всех смыслах) лакей Фирс (Николай Чиндяйкин). Изящная чашечка быстро пустеет, как разоренное имение, сигарета в длинном мундштуке догорает, обрывки письма от парижского любовника неловко подбирает тонкая рука. Быстро поднятое не считается упавшим. «Кофе выпит, можно на покой»
«Привидение», Московский Дворец Молодежи
Специально для этого мюзикла по мотивам одноименного фильма бариста известного кофейного бренда создал особый напиток «Midnight Frappuccino», который могут попробовать только зрители МДМ в вечер спектакля. С кофе здесь танцуют и поют, находя бумажный одноразовый стаканчик ярким средством художественной выразительности. Да и мыслимо ли показать жизнь динамичного мегаполиса или офисных сотрудников без этого непременного атрибута?
«Египетская марка», Мастерская Петра Фоменко
«Последние зернышки кофе исчезли в кратере мельницы-шарманки», — «непослушную» музыку прозы Осипа Мандельштама здесь чутко расслышали и, не сфальшивив, перенесли на язык сцены. Получился спектакль в пробах и ошибках, в котором мелят кофейные зерна, время, историю, человека, слово. Старинную кофемолку-шарманку крутят на авансцене, превращая это действо в нечто сакральное, поэтическое и судьбоносное.
«350 Сентрал-парк Вест, New York, NY 10025», МХТ им. А. П. Чехова
Кофе и персонажи здесь – «в капсулах». Не слышат друг друга, не понимают, лгут. Кофемашина и герои подобраны по принципу эргономичности. Текст Вуди Аллена в сценическом обрамлении Константина Богомолова становится тонкой и беспощадной комедией о семейной жизни, где горечь и ирония чередуются и выплескиваются со сцены в зал, а театральный кофеин спектакля долго не выводится из организма.
«Комсомольская правда» https://www.kp.ru/afisha/moskva/daily/pyat-luchshix-spektaklej-moskvy-dlya-lyubitelej-kofe/