«Реквием»: вечная память
12 мая, 2010 Театр
Представленный в МХТ им. Чехова «Requiem» к 65-летию окончания Второй Мировой войны – это новое слово в музыке, слове, всей эстетике. Это оратория, месса, действо, достойные великой даты. «Реквием» создали режиссер Кирилл Серебренников, композитор Алексей Сюмак и дирижер Теодор Курентзис.
Этот симфонический перформанс, — так аккуратно обозначили его авторы, — стал данью памяти обо всех убитых в войнах, сотрясавших Европу с XVII века до сентября 1945 года. Но может ли какая-нибудь из прошлых войн сравниться с ужасами, жертвами, «технологиями» Второй Мировой?
Изначально реквием — это траурная месса, заупокойный плач. В музыке — это имеющее четкую структуру и законы произведение. Оно объединяет музыку и слово. В МХТ им.Чехова предприняли попытку представить театральный реквием. В нем музыка, вокал, действо, аудиовизуальная часть, канонические латинские тексты и документальные тексты 30-40х годов. Кто-то вспомнит «Военный реквием» Бенджамина Бриттена, который объединил камерный и симфонический оркестр, солистов, хор, церковный тексты и антивоенные стихи У.Оуэна, но «Реквием» А. Сюмака и К.Серебренникова совершенно новый независимый проект.
Звучит Лакримоза, по канонам — плач, а в музыке А.Сюмака — пронзительная боль. Хор, солисты поют молитву, просят Божьей пощады для восставших из праха, а благости и смирения нет, только боль. И ужас от человеческого безумия.
В это время на экране божий агнец — чистый-чистый, потом сочащийся кровью, потом гниющий, и нет уже Райского сада для Адама и Евы, а есть жуткий вымерший лес, по которому они блуждают. Ад. Нет жизни.
…На сцене Ханна Шигула. Говорит о себе, о послевоенной Германии, о том, как было стыдно ощущать себя немкой, и о том, как своей жизнью, своим искусством смывала позор с поруганной родины. А дальше стихи Брехта, написанные еще в 1933 году: «О вы, которые выплывете из потока,/ Поглотившего нас,/Помните,/ Говоря про слабости наши/ И о тех мрачных временах, / Которых вы избежали./ Но вы, когда наступит такое время, / Что человек станет человеку другом,/ Подумайте о нас/ Снисходительно».
Ханна Шигула была первой с молитвой при исповеди, вместе с ней в этом Таинстве приняли участие Мюриель Майетт (Франция), Даниэль Ольбрыхский (Польша), Олег Табаков, Алла Демидова, Владимир Епифанцев, Мин Танака (Япония), Яков Альперин (Израиль). Это были Откровения о трагедии, свете, тьме и надежде на спасение. Именно Откровения о самом волнующем, мучающем, памятном. И слышать это без слез, комка в горле было невозможно.
Откровения Д.Ольбрыхского — истекающее кровью Варшавское восстание, а наши наступающая армия не помогла; это Катынь и благодарность российским руководителям за открытые, наконец, по ней материалы. И о гордости за поляков, которые примут участие в Параде Победы на Красной Площади.
А Откровения Якова Альперина на идиш — это газовые камеры. Это рассказ о мертвых на умершем вместе с восточно-европейскими евреями языке…
Откровения Олега Табакова — разрушенные войной семья и детство, и голод, и то, что предвоенное ощущение счастья, радости жизни более никогда к нему не вернулись.
В Откровениях Мин Танака — скорбь о погибших в Токио в день его рождения и о счастье жить, о страстном желании жизни…
Обо всем этом «болеет» музыка А.Сюмака: частью резкая, прерывистая, будто рыдающая как рыдает человек, с трудом вдыхающий воздух. И здесь нельзя не сказать о хоре и вокалистах, о красоте и силе их голосов, и, конечно, о мастерах экстремального вокала, голоса которых плачут о детях, взывают к Богу, кричат, хрипят, стонут…
Кирилл Серебренников и Теодор Курентзис оказались настоящими кудесниками. Уметь так «сложить» два хора, солистов, оркестр, так понять и подать сложную музыку, текст, «проиллюстрировать» происходящее на сцене способны только великие мастера. Партия выдыхающей флейты или звук отрезаемой бумаги — удивительные находки.
В «Реквиеме» есть и театральная часть. Все решено в черном. Это траур, но это и пепел, и черный дым печей. Этот прах и могильную землю пытаются воскресить, но груз прошлого неподъемен. На экране — вертящаяся как глобус кость. Человеческая кость — не требующий комментариев символ войны. А для конкретики — бегущие строки имен и фамилий погибших. Разные страны, разные века, разные смерти — Война объединила всех. Мировая Война. Борьба за Жизнь — ценой миллионов жизней.
Итак, «Реквием» отзвучал. Осталось чувство гордости за Победу и боль за заплаченную кровью цену. Еще осталось понимание, что главное в жизни — сама жизнь, и никто никогда не должен сметь ввергнуть людей в трагедию войны.
Павшим — вечная память. Живым — жизнь.
Журнал «Наш фильм» http://www.nashfilm.ru/plays/4587.html