«Гвоздь сезона»: выше пояса
21 апреля, 2011 Театр
Театральную Москву «пригвоздили». «Давно пора!», «Поделом!» — кричали очевидцы, собравшиеся в театральном центре «На Страстном». Кричали и аплодировали. Был повод – церемония награждения лауреатов премии «Гвоздь сезона». Впрочем, и без «позорного столба» не обошлось.
Бессменные ведущие церемонии — режиссер Константин Богомолов и актер театра им. Е. Вахтангова Сергей Епишев. Этот тандем вызывает восторг зрителей. А люди в зале не случайные — театральные деятели и театралы, — сплошь коллеги, конкуренты. Но в вечер церемонии правом «подколоть» товарища по цеху наделены только двое. Один из них — Сергей Епишев — на личном примере продемонстрировал, что такое раздвоение личности «звездного» артиста, проинтервьюировав себя самого. Этот словесный поток сумел остановить лишь пистолетный выстрел Константина Богомолова. Не контрольный, а предупредительный.
«Гвоздь сезона» — премия молодая, (вручалась в девятый раз), но очень любимая москвичами. Лишенная официоза, наполненная искрометным, острым юмором она не имеет аналогов. На ум приходят разве что старые закрытые капустники в Доме Актера, но «Гвоздь сезона» — дело особое — здесь острят и заостряют, памятуя, что «весь мир — театр», а значит о «загвоздках» жизни за порогами учреждений культуры забывать нельзя. И не забывают.
Шутят принципиально — «выше пояса», где-то в промежутке между сердцем и головой. Неофициальным слоганом церемонии в этом году стала фраза: «От сердца к сердцу», т.е. поздравляют от души, но и затрагивают наболевшее. Не обходят остротами партию большинства, до умопомрачения публики декламируя ее программные тезисы, плавно переливающиеся в финальный монолог чеховской Сони. Вспоминают о Михаиле Ходорковском, ища исторические параллели: если бы суд над ним проходил в Древней Элладе, его звали бы Прометеем, а судьей соответственно был бы орел. В общем, про «испытания, какие пошлет нам судьба» говорят, но про «мы отдохнем» забывают. Ирония, горькая. Шутят на тему свободы совести, про модернизацию РПЦ, — свободно и совестно. Иронизируют про виртуальные индульгенции — платежные терминалы, отпускающие грехи, крещение on-line и вообще про активное внедрение мирского в церковное. И наоборот. Грань не переходят, умело балансируя. Надо отдать должное Александру Калягину — «другобоссу» премии — от роли цензора он отказался.
Не осталось в стороне и самое насущное — театр. Рассуждали о немецких театральных «оккупантах», вроде Томаса Остермайера и о схватке русского психологического с немецким эпатажным. Посетовали на засилье «чернухи, порнухи и непрухи». Обсудили свежий скандал в театре В.Маяковского, где часть труппы выразила недоверие художественному руководителю. Представили на словах проект Сочинского театра драмы, который мог бы стать символом четвертой столицы: мультиплекс в виде пяти олимпийских колец с барами, ресторанами, молельнями и говельнями, с десятью сценами и собственным крематорием, ибо артисты будут сгорать на сцене. Прошлись по каждому театру и вынесли свой маленький остроумный приговор, обмолвившись, что это хотя и критика, но дружеская.
Церемония — неформальна. В прошлом году ведущие предстали перед публикой в халатах и домашних тапочках, но в этот раз, подчеркнув торжественность момента, появились как «денди лондонские». Кстати, о Пушкине. На церемонии было оглашено неизвестное (и Александру Сергеевичу в том числе) письмо поэта, истинного пророка, предвидевшего театральные интриги, смену репертуаров, упадок сцены и общий кризис театрального и не только сознания. Впрочем, ведущие сошлись на строчках Иосифа Бродского «Если бы не театр, никто бы не знал, что мы существовали! И наоборот!».
Впрочем, эта легкая (для восприятия) форма нисколько не влияет на содержание и статус, учредитель премии — Союз Театральных деятелей, а значит, уровень задан высокий. Премия солидная, а глядя на большие коробки, которые влачат лауреаты, понимаешь, что и весомая.
Обладателем «Большого хрустального гвоздя» в этом году стал спектакль театра им. Е.Вахтангова «Дядя Ваня». Получая награду, Римас Туминас отметил, что он не чужероден русскому театру и также как русский театр и публика не чужды ему. У нас общий театр, отметил режиссер. «Дядя Ваня» — стал спектаклем событием, отметили ведущие, и представили специальный «приз»: золотой принцессе Турандот — символу театра — нашли пару: на сцену вышел покрытый золотой краской актер в образе дяди Вани.
«Маленькими хрустальными гвоздями» были награждены «Триптих» «Мастерской Петра Фоменко»; «Хелло, Долли!» театра «Московская оперетта»; «Wonderland-80» Театра-студии под руководством О.Табакова; «Медея» МТЮЗа, «Ничья длится мгновение» РАМТа; и «Дворянское гнездо» МХТ имени А. Чехова.
Отличительная черта премии в том, что в ней нет градаций: лучший режиссер, лучший актер и прочее. Здесь спектакль рассматривают как единое целое, как итог работы всех его участников. Рассматривают пристально, в два этапа. В начале московские критики и театроведы отбирают лучшие из лучших премьеры, они и составляют шорт-лист. Жюри же определяет одного единственного претендента, достойного быть «пригвожденным», т.е. вписанным в летопись театральной жизни Москвы.
Официально-неофициальная часть завершилась, и торжества продолжились в фойе театрального центра «На Страстном», где лауреаты нынешние и будущие подняли бокалы с шампанским за успехи друг друга и РПТ (русского психологического театра). Кстати, на праздничных столах бокалы с шампанским соседствовали с бокалами с гвоздями. Остро!
P.S. Шутки и скетчи в пересказе теряют свое очарование. Прочесть — мало, даже услышать — недостаточно. Нужно видеть. Театру нужен зритель. От того обидно, что отечественное телевидение пока не может решиться на показ телеверсии премии. Но «я верую, дядя, я верую …».
СТД РФ http://www.stdrf.ru/node/2587