«Свидетель обвинения»: обжалованию не подлежит
21 сентября, 2012 Театр
От евангельского предупреждения «не судите, да не судимы будете» прижилась, кажется, только та часть, что после запятой. Да и то в качестве пожелания. Попасть под суд в нашей (и, наверное, не только) стране страшнее, чем под трамвай. И вероятность выше, и статистика выживаемости (а иногда и «доживаемости» до суда) неутешительна. В общем, если результат чаще печален (если попал, то «попал»), то процесс интересен до невозможности. Потому так популярны судебные шоу на телевидении, бесконечные сериалы про прокуроров и адвокатов и судебные драмы. Публику, подтверждают рейтинги, подобное прельщает. Смотрят забавы ради, (суд – всегда представление, спектакль) и повышения образованности для. Население, сетуют власти, страдает правовым нигилизмом. Люди не знают своих прав, а, главное, (для государства) пренебрегают обязанностями гражданина. Без прав, и правда, как-то обходятся, вспоминая о них, когда их ущемляют. Но, право слово, любая домоправительница отлично разбирается во всех тонкостях поведения в зале суда и порядке допроса свидетелей. «Будь готов!» — живо в памяти, и потому мы, на всякий случай, готовы ко всему. Этому «помогает» и многовековой опыт народа, который «судьбу проклиная, тащился с сумой на плечах», не зарекаясь от тюрьмы. Свою лепту в правовое воспитание граждан внес и МХТ им. А.П.Чехова, открывший юбилейный (115-й) сезон премьерой спектакля «Свидетель обвинения» по пьесе Агаты Кристи.
Спектакль этот из области сравнительно-правовой и сравнительно-театральной. Повествует о судебных особенностях Англии с их прецедентами, мешками с шерстью и париками. Поставлен и оформлен французскими режиссером и художником – Мари-Луиз Бишофберже и Бернаром Мишель. Надо сказать, что тема суда и правосудия не сходит со сцены (всех трех) МХТ. Здесь помимо «Преступления и наказания» есть и «Мастер и Маргарита» с процессом над Иешуа, и «Жаворонок» о суде над Жанной Д’Арк, и откровенно криминальная «Трехгрошовая опера», и спектакль с выбиванием зубов и показаний «Человек-подушка», и тюремные застенки «Пиквикского клуба», «Изображая жертву» «Гамлет» с самым известным самосудом в мире.
«Зритель любит детективные фильмы. Приятно смотреть картину, заранее зная, чем она кончится», — эта киношная истина не стала аксиомой в театре. «Свидетель обвинения», переживший реинкарнации из рассказа в пьесу, из спектакля в фильмы (их три) забытым произведением не назовешь. Самой знаменитой экранизацией пьесы стал фильм Билли Уайлдера с Марлен Дитрих в главной роли. И к картине, и к ее создателям безоговорочно применим эпитет легендарные. Отечественным театралам эта пьеса памятна по спектаклю Генриэтты Яновской в ТЮЗе. В общем, вновь есть что «посравнить да посмотреть». Впрочем, постановка МХТ оказалась ближе всего к первоисточнику, к тексту, уйдя от прочтения как такового. Интрига осталась только в пьесе и зрителям, разоблачившим ее до похода в театр, в театре делать нечего.
«Премьера «Свидетеля обвинения» — особенно запечатлелась в моей памяти. С уверенностью могу сказать, что это единственная премьера, доставившая мне удовольствие». Кавычки – автора рецензии, текст – автора пьесы. Он приведен в программке к спектаклю МХТ, но, разумеется, к нему не относится. И хуже всего, что это «разумеется» подтверждается и до, и после его просмотра. Хотя, казалось бы…
На роль обвиняемого назначен Игорь Верник. Как бы ни старался актер, как бы ни играл наивность и невиновность, но фирменная глянцевая улыбка и лукавый взгляд заставляют зрителей, даже незнакомых с пьесой, на пятой минуте спектакля вынести вердикт – плут виновен. Кстати, публике и в правду отведена роль присяжных заседателей. К зрителям обращаются, разъясняя права; адвокат (Сергей Чонишвили) и прокурор (Евгения Добровольская) также играют «на публику». Из зала выбирают старшину присяжных, которой предстоит принести присягу. Зрительница выходит на сцену и, смущаясь, и хихикая, читает текст по бумажке. Спектакль играют в декорациях Англии, но за пределами сцены — территория Отечества, потому выборы оказываются театральными. Роль «ничего не подозревающей зрительницы» оказывается именно ролью. Ее исполняет актриса Римма Коростелева. Это, впрочем, указано в программке, но многие верят в прозрачность выборов, хотя она явно ниже, чем судьбоносные 63,9%. Виной тому то ли туман с Альбиона, то ли дым театральный. ЦИК разберется.
На предпремьерных показах в конце прошлого сезона роль адвоката исполнял Дмитрий Назаров, но что-то, видимо, не срослось. Это было видимо и зрителям. Теперь Сергей Чонишвили не лучше и не хуже произносит: «Меня раздражает манерность», и на сцене появляется та, ради которой все это действо и затевалось – Рената Литвинова. Хотелось написать неподражаемая, ведь так и было. Богиня, Раневская, лучшая девушка Москвы и Московской области – эти роли спаяны с актрисой, их названиям и их исполнению кавычки чужды. Но вот самобытная, самодостаточная актриса вдруг начинает подражать, подделывать свою природу под экранный образ столь же неподражаемой Марлен Дитрих. И ладно бы костюм и головной убор намекали на знаменитый фильм, тем самым демонстрируя безразличие и готовность к сравнению, но и то, что в костюме, и то, что под шляпкой, пытается мимикрировать, приспособиться к образу «белокурой бестии». Надо ли говорить, это подделывание не более, чем подделка. Так и хочется воскрикнуть, феминизируя пушкинское: «Уж не пародия ли она?». Заученные жесты, повадка — это не спрятать ни за тонким сигаретным дымком, ни дымом, заволакивающим зал в начале второго акта, ни какой бы то ни было эстетикой. Сцена оформлена строго, лаконично, без изнанки, соответствуя в этом плане режиссуре спектакля. Мари-Луиз Бишофберже, поставившая за 10 дней в рамках французского спецпроекта МХТ спектакль «Шага» с Ренатой Литвиновой, говорящей в нем на выдуманном языке, кажется поторопилась именно в этот раз. «Шага» была и есть полноценным авторским (режиссерским и актерским) спектаклем, а «Свидетель обвинения» не более чем эскиз — холодная читка пьесы по ролям.
Пропала эстетика Литвиновой, пропала индивидуальность, и реплика адвоката о героине «неожиданная женщина» в полной мере относится к актрисе, но с иным, оттенком. Разочарования. А ведь кому как не Литвиновой, автору фильма «Богиня: Как я полюбила» играть роль женщины, убившей во имя и с любовью на устах? Здесь надо остановиться, так как есть риск не соблюсти просьбу создателей образцового «Свидетеля обвинения», в данном случае взятого за образец для подражания, фильма. Его создатели в титрах просили зрителей хранить молчание, брали с них невидимую подписку о неразглашении финала истории.
Ответом на риторический вопрос: «А судьи кто?» является публика – тот самый суд людей с улицы. В финале зрители, по Жванецкому, «всеобщим тайным голосованием» определяют участь подсудимого. По числу рук, оправдывающих героя (за два просмотра спектакля их было большинство), можно судить, что другой фильм Уайлдера «В джазе только девушки» известнее широкой публике, нежели «Свидетель обвинения». Спектакль МХТ не тот случай, когда актерская игра столь убедительна, что зрители, знающие сюжет, могли бы, увлекшись спектаклем, усомниться в его развязке. Увы, не тот. Есть правда приятное исключение – Полина Медведева, но это не оправдывает трехчасовой спектакль.
«Свидетель обвинения» в МХТ – прекрасная основа для радиоспектакля. Его приятно было бы слушать частями несколько вечеров подряд. Смотреть его присяжным также скучно, как было скучно присяжным на процессе над Катюшей Масловой. «Прозаседавшиеся» зрители порой просыпаются во время прений Чонишвили-Добровольской, но, порой, и устают от них. Мне вот на втором просмотре вспоминался «Одесский пароход» М.Жванецкого с его «я прошу, пьекъяти пьения». А может и не только мне.
Очевидно, что публику более интересуют другие процессы, те, что в новостях. Наверное, потому, самой удачной шуткой спектакля стала фраза: «В нашей стране человек не может быть осужден за то, чего он не делал».
Необходимое «Встать! Суд идет» как и положено звучит в спектакле, но встать (и уйти) во время него хочется неоднократно. Но не на поклонах. Ему сложившие полномочия присяжных зрители выносят вердикт из «Помпадуров и помпадурш» М.Е. Салтыкова-Щедрина: «Нет, не виновен, но не заслуживает снисхождения». Ведь это только кажется, что массовому зрителю все равно, что смотреть: что суд, что уд. А «Свидетелю обвинения» как раз этот самый «уд» и следует поставить. Удовлетворительно.
«Комсомольская правда»