В «Современнике» начался «ГенАцид»
30 октября, 2012 Театр
В театре «Современник» поставили эксперимент под названием «ГенАцид». Обошлось без жертв. Участники отделались бурными аплодисментами.
Роман Всеволода Бенигсена, отмеченный как читательским вниманием, так и литературными премиями, обрел свое сценическое воплощение благодаря режиссеру Кириллу Вытоптову и сценографу Нане Абдрашитовой. Соавторы спектакля оказались в полной мере авторами сценической композиции по книге «ГенАцид». Спектакль – не иллюстрация к роману, но самостоятельное, навеянное книгой сочинение. Одинаково интересное как и тем, кто с романом знаком, так и тем, кому знакомство только предстоит. Словом, «Современник» невольно перефразировал модный культурный слоган «смотрим фильм – читаем книгу». Смотрим спектакль (возможно и не раз) и бежим в книжный – таков алгоритм действий зрителя, подвергшегося «ГенАциду». Литературные памятники в спектакле, как говорится, в ассортименте.
Подзаголовок спектакля – «деревенский анекдот» — о том, как в деревне Большие Ущеры, указом Президента объявлен эксперимент по внедрению «ГенАцида». Это кодовое название расщепляется на «Государственную Единую НАЦиональную Идею», т.е. на четыре компонента. Первый, на букву «г», подразумевает твердую и тяжелую руку, надзирающую за исполнением указа, и штраф в случае уклонения от той самой руки. Единство – мечта в попытке объединить народ на полуразрушенном фундаменте литературного наследия. Пятый пункт этой самой литературы – титульный – русская. Идея – черновик идеологии, – желание отыскать то самое, что может объединить весь народ в едином порыве (а там, глядишь, и прорыве). Остановиться решили на литературе, так как предыдущие опробованные историей варианты в виде цепей, оков, колодок и пут свое дело хотя и делают, но несколько устарели. Пригодные для борьбы с идеями, идеи (мысли) они лишены. Вот и свели суть социального эксперимента к литературному: каждый большеущерец в трехнедельный срок обязан заучить тот или иной литературный фрагмент и сдать по нему экзамен. «Отчитай и отчитайся», — таков девиз интенсивного курса русской словесности.
Ответственными за исполнение назначены, точно по словам современника и классика Михаила Жванецкого, тандем из «силовика» и «мозговика» — милиционера Бузунько (Сергей Шеховцев) и библиотекаря Пахомова (Илья Древнов). Один ответствен за список населения, другой – за список рекомендованной литературы. Свести читателей с авторами оказывается задачей презабавной. До поры, до времени….
Матершиннику Гришке (Евгений Матвеев) доверили стихи футуриста Крученых, любвеобильной продавщице Таньке (Елена Козина) указали на «Женитьбу» Гоголя и «Первый бал» Наташи Ростовой, гастарбайтеру Мансуру (Рашид Незаметдинов) припасли — «Люди, львы, орлы и куропатки…» . И пошла читать губерния!
Уморительного в спектакле – через предложение. Тем более, что предложения, как и герои, до слез (в данном случае от смеха) знакомы. Тут и Пушкин, и Чехов, и Зощенко, и Лесков, и Гоголь, и Толстой, и Бродский, и…и…и… «В русской литературе с юмором туговато. Сатира!». – заключает библиотекарь. Спектакль, смягченный по сравнению с романом, и вправду содержит множество не только литературных ассоциаций, но и отсылок в день сегодняшний. Последствия ЕГЭ и сотни «лучших книг», заместивших, подменивших собой русское литературное наследие, считываются в спектакле.
Талантливо исполненный рэп из цитат (Евгений Павлов) не раз отзовется после просмотра «ГенАцида». Цитаты, имена, названия основных произведений, «первостепенные» и «второстепенные» авторы – как тут не вспомнить советскую киноленту и не усомниться в судьбе нашей культуры. «Доживем до понедельника»? «Это культурное наследие», — «Наследство? А кто помер-то?» — раздается на сцене, отзываясь за ее пределами.
«ГенАцид» — это блестящий актерский ансамбль и озорной текст, разбавленный лирическими режиссерскими отступлениями. В нем доля шутки, доля правды. И антракт.
«Комсомольская правда» http://www.kp.ru/daily/25975/2910711/