ЗА САДОВЫМ КОЛЬЦОМ…
21 января, 2014 Театр
Московский государственный театр «У Никитских ворот» — театр неравнодушный. Это находит отражение не только в его репертуаре, в котором есть место и веку нынешнему и векам минувшим, но и в географии гастролей. Поездки на театральные фестивали сочетаются, прежде всего, с поездками по стране. Не так давно театр побывал на Дальнем Востоке и в Северной Осетии. Об этом и не только рассказал художественный руководитель театра Марк Розовский.
— Начало театрального сезона оказалось у Вас очень насыщенным.
— Да, за полтора месяца мы совершили фантастические по расстоянию вояжи. Где мы только не были. Были в Братиславе на международном театральном фестивале, потом в Вене, Екатеринбурге, Перми в рамках программы «Лучшие театры России — городу Перми». После этого отправились во Владивосток, Хабаровск, Южно-Сахалинск, Петропавловск-Камчатский. Потом вернулись в Москву, а затем поехали в Беслан и во Владикавказ.
Что до впечатлений, то их масса, самых разных. В Беслане мы испытали потрясение. Из аэропорта мы сразу направились на кладбище «Город ангелов». Мы были в той самой школе, в спортзале, где девять лет назад произошла эта ужасная трагедия. Это разбомбленное, разгромленное помещение произвело на нас оглушительное впечатление, был шок. Никакое телевидение, никакие рассказы или репортажи не могут передать того ощущения, когда понимаешь, что ты заходишь в класс, где расстреливали детей, и видишь стены в следах от пуль и пробоин и оставшийся на одной из них портрет В. Маяковского. Тысячи, тысячи следов — следов бойни, которая там происходила. Мы выступали в школе, которая официально не называется первой, но как бы заменяет ту первую школу. Построена она была по решению московского правительства и бывшего мэра Москвы. Очень хорошая школа, хорошее здание, замечательные педагоги, тактичные, деликатные, мудрые, светящиеся, я бы даже сказал. Там есть музей, посвященный погибшим — и нашим спецназовцам, и жертвам. Мы выступали перед 11-классниками, теми, кто пережил трагедию. Они учились тогда во 2-м классе (!), вы можете себе это представить?! Долго беседовали с ними. В городе до сих идут споры, что делать со зданием разрушенной школы. Срыть его, конечно, легче всего, но есть те, кто говорит, что надо его сохранить. И я тоже к этому склоняюсь, но как и кто это должен делать — большой вопрос. Сейчас это здание волей-неволей разрушается дождями и снегом, но именно оно является единственным натуральным памятником этой беде. Эта трагедия не может быть забыта.
Однако в самом Беслане и во Владикавказе было огромное количество позитивных и очень вдохновляющих моментов. Я не стану говорить о том, как нас принимали, это будет выглядеть нескромно. Достаточно сказать, что зал всегда вставал, и реакция на спектакль «Бедная Лиза» была фантастической. Замечу, наша поездка была благотворительной и стала возможна благодаря «Банку Москвы». Разумеется, мы работали без всякого гонорара.
— А почему именно «Бедная Лиза»?
— Да потому что «Бедную Лизу» мы могли собрать в чемоданы и привезти на самолете, чтобы не гонять грузовик с декорациями на юг, через всю европейскую часть. Этот спектакль очень подходит для подростков. Это история любви, измены, в ней темы греха, ответственности за грех, веры, безверия и, собственно, тема ценности человеческой жизни. К тому же в спектакле много музыки, много пластики. Он общепонятен. Это такая притча, Russian Love Story, если угодно, сентиментальная, но вместе с тем призывающая нас к размышлению над проблемами, которые я назвал.
После спектакля ко мне пришли ребята-школьники и взяли интервью для своего интернет-издания. Задали вопросов 30, наверное, совершенно замечательных. Они очень понравились мне. Вроде бы провинциальные ребята, но отнюдь не провинциально мыслящие. А еще нас пригласил к себе в резиденцию глава Республики Северная Осетия Таймураз Дзамбекович Мамсуров. Он произвел на меня большое впечатление как личность, человек современно мыслящий, живой, прекрасно знающий русскую культуру и литературу. Он ошарашил меня тем, что цитировал наизусть Н.М. Карамзина. У нас завязалась интереснейшая беседа, которая перешла в дискуссию.
— А теперь расскажите, пожалуйста, про Дальний Восток.
— Как говорил первый советский вождь про Владивосток: «Городок далекий, но нашенский». Этот регион сейчас тоже переживает множество проблем. Они усугубились наводнениями после паводка. Амур-батюшка, видимо, чем-то был рассержен, разлился и принес много бед в этом году. Это мы почувствовали не во Владивостоке, а в Приамурье, в Хабаровске. Хабаровск сейчас несколько оправился. Это очень культурный, мощный и живой город с хорошими театральными традициями. Были мы и в Южно-Сахалинске, где нас тоже принимали на ура. Мы играли «Песни нашего двора», спектакль, который мы в Москве привыкли играть во дворе нашего театра. А здесь он шел в огромных тысячных залах, которые были полны. Я люблю повторять, что наш театр для избранных, но вся прелесть в том, что этими избранными могут быть все. Этот мой слоган четко реализовался в нашей поездке на Дальний Восток.
Когда мы прилетели на Камчатку, я испытал особое волнение. Раскрою секрет— я там родился в 1937 г., когда мне исполнился год, бабушка увезла меня, и вот я вернулся через 75 лет. Я должен сказать, что и хабаровский, и камчатский, и южно-сахалинский театры находятся в очень хорошем состоянии, что меня очень порадовало. Хорошие гримерные, свет, все, как говорят на Камчатке, «как на материке». Значит, есть на Дальнем Востоке люди, которые заботились и заботятся о культуре в своем крае и хотят, чтобы этот край никогда не опустел.
Многие люди, и наводнение этому содействовало, покидают свои старые дома, в которых они жили десятилетиями. Государство наше предпринимает, как известно, большие усилия для того, чтобы деньги, которые идут на Дальний Восток, улучшали жизнь людей, и, как говорится, Москва помнит о «нашенских» городах. Но когда оказываешься на Дальнем Востоке, то видишь, что, с одной стороны, все дышит жизнью: театр, площадь театральная, порт, невероятной красоты природа, которая как бы нависает над городом, рядом сопки, вулканы, гейзеры. А с другой стороны — сам город находится в плачевном состоянии. Я имею в виду его тротуары, дороги. Все это нуждается в том, чтобы привести жизнь людей в XXI в. Сейчас они, конечно, (я говорю это с болью и горечью) отстают. Как решить все эти проблемы? Это могут сделать только люди. Но для этого люди должны туда приехать. А для того, чтобы они приехали, они должны получить жилье, работу, не должны чувствовать себя оторванными от материка и даже от Москвы. В этом направлении сегодня многое делается. И, собственно, наша поездка содействовала именно этой цели. Я не преувеличиваю, мы действительно объединяли людей на своих спектаклях. Они с таким откликом, с такой душой воспринимали то, что мы играли, пели, и участвовали в этом так горячо, с таким азартом, с такими горящими глазами! Для меня это выше любых театральных премий. Я мечтаю, чтобы такое происходило каждый год, понимаете. Мы бы с удовольствием туда ездили, если бы была такая возможность. А это ведь не только от нас зависит, очень трудно организовать такие гастроли. Но сложности все равно должны быть преодолимы.
— Там, где беда, есть место театру, Вы согласны со мной?
— Театр не просто там нужен, он нужнее всего остального. Можно помочь одеждой, едой, каким-то вливанием в бюджет, но ничто не заменит человеческого общения. Когда люди понимают, что они не забыты, когда они чувствуют духовную поддержку и единение со страной, с Москвой, причем совершенно искреннее, это ни с чем сравнить нельзя. В театре, простите за высокопарное слово, происходит братание людей. Эта связь должна любой ценой поддерживаться и поддерживаться программно. Россия сегодня имеет множество проблем, ее хотят разодрать, разъединить, расчленить, лишить центр влияния. Тут уже, понимаете, сколько ни вкладывай, если в головах людей созревают эти мерзкие мысли и чувства, то всегда находятся те, кто этим пользуется, спекулирует, закидывает, как говорится, удочку. И есть другие люди, которые в беде могут дать духовную слабину. Так что это проблема не просто человеческая, она государственная. Это, если угодно, проблема быть или не быть России.
— Так быть или не быть?
— Гамлетовский вопрос: быть не смиренным с несправедливостью или же быть в спячке, заснуть. Не протестовать против несправедливости жизни или все-таки возвыситься и обрести свой дух в противостоянии с ней перед Эльсинором как обобщением той системы безнравственности, системы подлости, мерзости, интриг и прочих несвобод. В этом плане «Гамлет» — наша последняя премьера — пьеса на все времена и для всех народов.
— Как бы Вы оценили КПД вашей поездки?
— Наша поездка, извините, если это прозвучит пафосно, напрямую содействовала единению нашей Родины. Тот, кто думает, что я тут что-то преувеличиваю, ничего не понимает в сегодняшнем дне. Эта поездка ценна и для нашего театра, для того, чтобы мы здесь не закисали. Часто говорят: «За пределами Садового кольца жизнь другая». Да, другая. Но мы вот в пределах Садового кольца, и это вовсе не значит, что нас не волнует жизнь страны и то, как живут простые люди, труженики, зрители. Когда они провожали нас и говорили вроде бы знакомые слова: «Приезжайте! Спасибо!» — это было настолько душевно и человечно. Это дорогого стоит! Я вернулся в Москву и чувствую, что меня снова тянет туда, увидеться с этими людьми.
ТЕАТРАЛЬНЫЙ МИР № 1 2014 г.