Человек Слова и Хранитель детства
7 января, 2022 Разное
…Взявшиеся за руки дети, танцующие вокруг крокодила, в окружении лягушек, из которых бьют струи воды. Фронтовое фото этого фонтана, сделанное в Сталинграде, облетело весь мир, став знаком перелома во Второй мировой войне. Фонтан, построенный как иллюстрация к одной из сказок Корнея Чуковского, стал символом того, что на улицы, охваченные лихорадкой войны, снова вернутся улыбки, радость и смех, детям вернут детство, а значит и миру — его будущее. «Да здравствуют дети, все дети на свете», — эти простые, как истина, строки К. Чуковского стали основой жизни и творчества их автора, подарившего многим поколениям то, чего был лишен он сам – детство.
«Я, как незаконнорожденный, не имеющий даже национальности (кто я? еврей? русский? украинец?) — был самым не цельным, непростым человеком на земле…». Эту нецельность К. И. Чуковский сумел превратить в невиданную многогранность натуры. Поэт, писатель, публицист, критик, переводчик, лингвист, литературовед, журналист, гражданин, самый читаемый, издаваемый, декламируемый чтецами «От двух до пяти» (так называется его не имеющая аналогов в мире книга, внесшая вклад в изучение детской психологии) — все это о нем.
Сочинитель не только блистательных текстов, но и собственной судьбы он даже имя придумал себе сам, укрыв под псевдонимом обиды и унижения, сопровождавшие судьбу «байстрюка». Открывшееся ему благодаря дружбе с Владимиром (Зеевом) Жаботинским, будущим национальным героем Израиля, первым разглядевшим в нем задатки сочинителя, литературно-журналистское поприще позволило начать новую жизнь под новым именем. Фамилию матери, Корнейчукова, он разделил пополам, став в творчестве, а затем и официально, по паспорту, тем, чье имя сегодня знают с пеленок. Изменил он и дату рождения: появившийся на свет 31 марта 1882 (по новому стилю), день рождения неизменно справлял 1 апреля — день смеха, который он любил дарить окружающим.
«В понимании ребенка счастье — это норма бытия», — писал тот чьей «нормой» детства были случайные заработки ради помощи матери (ловля рыбы, расклейка афиш, покраска заборов) и самообразование (отчисленный из гимназии он во что бы то ни стало хотел выбиться в люди). С детства привыкший к труду Корней Иванович стал одним из самых неутомимых авторов — литературе он посвятил 62 года ежедневной работы. Человек режима, он вставал в пять утра, а ложился в девять вечера, не поддаваясь соблазнам праздношатания.
Однажды на одесской барахолке К.И. Чуковский обнаружил самоучитель английского языка. Вырванные из него страницы не смутили юношу. За старательную зубрежку он вскоре был вознагражден, по рекомендации Жаботинского, журналисткой командировкой в Лондон. К его глубокому изумлению оказалось, что англичане говорят с ним на каком-то другом английском и решительно отказываются понимать его. Выяснилось, что Чуковский не знал транскрипции и произносил английские слова по принципу «как пишется, так и слышится». Экстренно засев за книги, он овладел языком, открывшим ему мир Диккенса и Теккерея, а также должность переписчика каталогов в библиотеке Британского музея. Мог ли он знать, что пройдет несколько лет и именно ему выпадет честь открыть своим соотечественникам тексты У. Уитмена, Р. Киплинга, О. Уайльда, О. Генри, М. Твена и других, а также удостоиться мантии почетного доктора литературы Оксфорда?
Блестящий рассказчик, он умел малейший заурядный эпизод превратить в увлекательный сюжет. Он не раз вспоминал, как после оксфордского чествования, гуляя по Лондону, он поприветствовал памятник королю Георгу V, на приеме у которого побывал в 1916. «Я привык встречаться в Москве с памятниками своим друзьям — Маяковскому, Репину, Горькому, Блоку…», — человек-эпоха, он был знаком с самыми блистательными персонами века от Конан Дойла до Федора Шаляпина. Вот почему дневники писателя по сей день — незаменимый историографический источник.
Чуковский был поистине «гражданином слова». «Литература абсолютна», — утверждал он. Слово было его кумиром, и сам он не только владел словом, но и умел держать его. На протяжении всей жизни сохранивший интерес к мировой словесности, К.И. Чуковский всякий переведенный текст всегда предпочитал слушать или читать на языке оригинала. Из-за подаренной ему однажды книги на идише он принялся буква за буквой изучать этот язык. Звучание слов для него было неотделимо от их сути, ауры, восприятия, вот почему стихотворные тексты Чуковского отличает особая мелодика и ритм.
За лавровым венком просматривается и венец терновый, хотя сам предпочитал надевать венец из перьев, как у индейцев, устраивая лучшие детские праздники в легендарном писательском поселке Переделкино, где до сих пор бродит его тень и жива уникальная детская библиотека, которую писатель построил за свой счет и передал в дар государству. К.И.Чуковский пережил трех своих детей, голод и нищету, аресты, литературную травлю, гнет цензуры… Пережил, не изжив в себе веру в лучшее в человеке, в правду и справедливость. Он приютил у себя Александра Солженицына, выступил в защиту Иосифа Бродского, помогал Анне Ахматовой и другим опальным литераторам деньгами и участием в их судьбах, давал дорогу молодым талантам, хлопотал, опекал, поддерживал и работал, работал, работал…
В конце жизни Корней Иванович горевал, что творчество, адресованное детям, затмило все иные его труды (15 книжных томов): от глубоких литературных исследований творчества Н. Некрасова, А. Блока, футуристов и до многочисленных текстов о «Высоком искусстве» перевода и лингвистике. Действительно, для потомков он прежде всего добрый дедушка, сказочник, великан Чукоша (как его называла детвора за высокий рост и подлинно великое-великанское сердце), отец Мойдодыра и Бармалея, Мухи-Цокотухи (в честь нее и впрямь назвали новый вид мух) и Айболита.
Редкий автор может гордиться таким количеством персонажей, ставших нарицательными и общеизвестными, пережившими множество воплощений в иллюстрированных переизданиях и экранизациях. Именно К.И.Чуковский, назвавший своего Мойдодыра «кинематографом для детей», первым сформулировал заповеди детских поэтов, на каком бы языке они ни писали. Его вихревые стихи играют с воображением детей, они динамичны, зрелищны, насыщены приключениями и событиями. Вот почему они не теряют актуальности и свежести по сей день, став связующей нитью поколений, стран и народов, разноцветным витражом самый счастливой и беззаботной поры — детства.
К.И.Чуковский и его персонажи пережили своих хулителей, завистников и запрещающие штампы времени. Их норовили уничтожить, как тираж инициированной им Библии для детей (в ней автору пришлось укрыть Бога под псевдонимом «волшебник Яхве», а все упоминания о евреях — и вовсе исключить из-за цензуры), и как Мойдодыра, якобы оскорбляющего чувства пролетариев — трубочистов. Но прошло время, и им воздвигли памятники (как борцу за чистоту Великому Умывальнику), главный из которых нерукотворен — тексты писателя звучат и отзываются по сей день: вечерами в семейном кругу, у колыбелей, в детских садах и школах, на педагогических факультетах, в литературных институтах, в памяти и сердцах. Литератор и знаток детских душ, Корней Чуковский и после своего ухода остается таким, каким он когда-то назвал свой труд о языке, неисчерпаемом богатстве нашем, — «Живой как жизнь».
Эмилия Деменцова
